Земля белых облаков - Страница 144

144

Наконец кит перестал двигаться. Лукас не знал, умер ли тот или просто совершенно обессилел, но мужчины теперь могли спокойно тащить его за кораблем. А затем все стало еще хуже, так как началось разделывание туши. Мужчины вонзали длинные ножи в тело кита, чтобы вырезать жир, который сразу же вываривали на корабле, пока он не превращался в ворвань. Лукас надеялся, что животное действительно умерло, когда от него начали отрезать куски, которые затем бросали на палубу. Спустя несколько минут все извозились в крови и жире. Кто-то раскроил киту голову, чтобы достать оттуда вожделенный спермацет. Коппер рассказывал Лукасу, что из него изготовляли свечи, мыло и другие косметические продукты. Другие искали в кишечнике дорогостоящую амбру, одно из основных веществ, применяемых в парфюмерии. Вокруг ужасно воняло, и Лукаса трясло, когда он думал о духах, которыми он и Гвинейра когда-то пользовались в Киворд-Стейшн. Он никогда и подумать не мог, что составляющие парфюмерии были добыты из вонючих внутренностей жестоко убитого животного.

Тем временем под огромными котлами развели огонь и запах топленого китового жира заполнил корабль. Воздух, казалось, пропитался жиром, так что даже дышать стало трудно. Лукас склонился над поручнями, но не мог избавиться от запаха рыбы и крови. Его сильно тошнило, но желудок уже давно был пуст. Лукасу хотелось пить, однако он не мог представить себе, чтобы что-нибудь отличалось по вкусу от ворвани. Он начал припоминать, как в детстве ему в рот вливали рыбий жир и какие мерзкие ощущения он при этом испытывал. И теперь Лукас застрял посреди кошмара из огромных кусков жира и мяса, которые матросы бросали в вонючие котлы, чтобы затем разлить готовую ворвань по бочкам. Матрос, отвечающий за наполнение и укладку бочек, попросил Лукаса помочь ему лучше запечатать содержимое. Лукас согласился и принялся за дело, стараясь не смотреть в котлы, в которых плавали части кита.

Остальные мужчины, судя по всему, совершенно не испытывали отвращения. Наоборот, запах рыбы возбуждал их аппетит; они радовались, что теперь можно было приготовить свежее мясо. К всеобщему сожалению, мясо кита нельзя было долго хранить — оно слишком быстро портилось, — поэтому большую часть туши после разделки обычно оставляли плавать в море. И все же мяса хватило на два дня. Лукас точно знал, что не притронется к нему.

Наконец животное полностью выпотрошили и сбросили остатки в море. На палубе, как и прежде, лежали куски жира, и приходилось передвигаться по слизи и крови. Приготовление ворвани часто длилось в течение нескольких дней, так что проходило много времени, прежде чем китобои снова чистили палубу. Лукас сомневался, возможно ли навести порядок, действуя простыми щетками, которые использовались на корабле. Предположительно все следы забоя должен был смыть с палубы следующий сильный шторм. Лукас с нетерпением ждал ухудшения погоды. Чем дольше он размышлял над событиями того дня, тем больше впадал в панику. С условиями жизни на корабле, с теснотой и запахом грязных тел Лукас еще мог смириться, но с тем, что ему довелось увидеть!.. Нет, он не мог больше участвовать в убийстве и разделке огромного, но совершенно мирного животного. Лукас не имел ни малейшего понятия, как пережить предстоящие три года.

Однако то обстоятельство, что матросы «Притти Пег» так быстро добыли первого кита, сыграло Лукасу на руку. Шкипер Милфорд решил пришвартоваться в Вестпорте и сбыть добычу, прежде чем отправляться дальше. Чтобы доплыть до порта, требовалось несколько дней; зато морякам была гарантирована хорошая цена за свежую ворвань и возможность освободить тару для дальнейшей добычи. Мужчины торжествовали. Низкорослый блондин Ральфи, швед по происхождению, уже мечтал о женщинах из Вестпорта.

— Это, конечно, совсем дыра, но со временем он станет настоящим городом. Пока что туда наведываются лишь китобои и охотники на тюленей, но вскоре о Вестпорте узнают и золотоискатели. Возможно, там появятся даже настоящие шахтеры — кто-то говорил о добыче угля. В любом случае там есть паб и пара сговорчивых девчонок! В прошлый раз мне досталась рыжая, так я вам скажу, она обошлась мне достаточно дешево!

Коппер подошел к обессиленному Лукасу, который с отвращением опирался на поручни.

— Ты тоже думаешь о борделе? Или представляешь, как можно было бы отпраздновать удачную охоту прямо здесь?

Коппер положил руку Лукасу на плечо, и теперь его ладонь медленно скользила вниз. Лукас прекрасно понимал намек, звучащий в словах Коппера, но не мог решиться. Он точно был что-то должен этому мужчине, не зря ведь тот так хорошо с ним обращался. И разве не думал он всю свою жизнь о том, чтобы разделить постель с мужчиной? Мужские образы всплывали у него в голове, когда он удовлетворял себя и — да простит его Господь — когда был вместе с Гвинейрой.

Но теперь... Лукас читал греческие и римские произведения. В древние времена мужские тела воспринимались как настоящий идеал красоты; любовь между мужчинами и юношами не считалась безнравственной, если только к этому не принуждали мальчиков. Лукас восхищался статуями, которые когда-то делали с натуры. Как же прекрасны они были! Гладкие, чистые, они так и манили к себе... Лукас и сам принимал подобные позы, стоя перед зеркалом, мечтал оказаться в объятиях любящего ментора. Только этот ментор в его представлениях никогда не был китобоем, дружелюбным и добродушным, но полным и плохо пахнущим. Сегодня не было возможности помыться на «Притти Пег». Потные, грязные, все в крови и жиру, мужчины ходили по палубе и довольно посмеивались... Лукас отвел глаза в сторону.

144